The Long Now: Галерея Саатчи отмечает четыре десятилетия, глядя прямо в настоящее

К своему сорокалетию Галерея Саатчи отказывается от классической ретроспективы и представляет The Long Now — групповой проект, который трактует историю институции как живую платформу для новых работ и для заново инициированных встреч с знаковыми произведениями. При поддержке De Beers London и под кураторством Филлиппы Адамс, бывшего старшего директора галереи, выставка занимает два этажа и девять залов, объединяя специально заказанные проекты, инсталляции, живопись, скульптуру и работы с движущимся изображением. Заявленная задача проста: подтвердить роль галереи как пространства, где художники испытывают материалы, идеи и реакции публики — не превращая юбилей в самовосхваление.

В центре The Long Now — интерес к процессу: как возникает след, как материалы сопротивляются или поддерживают жест, как складывается изображение. Работы Элис Андерсон, Раннвы Куной и Каролины Маццолари задают тон. Каждая делает самой «фактуре» предмет высказывания: трудоёмкое обматывание и плетение у Андерсон, атмосферные поверхности Куной, ловящие и отпускающие свет, и текстильные композиции Маццолари, стирающие границы между рисунком, живописью и скульптурой. Речь не о стиле, а о видимом труде делания: рука остаётся присутствующей, а результат становится записью длительного внимания.

Второй сюжет разворачивается вокруг практик, которые сдвигают пределы медиума и сообщения. Тим Нобл, Андре Бутцер, Дэн Колен, Джейк Чапмен и Полли Морган обозначают узловые точки давнего разговора об эксперименте. Вместо «best of» выставка предлагает эти работы как полигоны для проверки того, как конструируется смысл — через сопоставление, масштаб, концептуальные приёмы, вовлекающие ожидания зрителя. Так проявляется характерная для Саатчи установка: выставлять риск и позволять дискуссии происходить в залах.

Живопись — исторический стержень программы — показана широко и с подчёркнутыми техническими контрастами. Passage (2004) Дженни Сэвилл — концентрированное исследование современного тела, не идеализированного, сложного, настойчиво присутствующего, — напоминает, почему её практика формировала дебаты о фигурации последние десятилетия. Рядом — плоскостная точность Алекса Каца, прошитые и прописанные поверхности Майкла Радеккера, смещённая фигурация Ансела Крута, эфирные вуали Мартин Поппе и гибридные подходы Джо Деннис. Этот спектр прямо указывает: живопись — не единый дискурс, а набор накладывающихся языков, постоянно пересматриваемых.

Две инсталляции наиболее ясно артикулируют темы участия и трансформации. YARD Аллана Капроу — поле автомобильных шин, исторически «активируемое» движением посетителей — переопределяет скульптуру как среду: пространство для прохождения, а не объект для созерцания на расстоянии. Над головами парит Golden Lotus (Inverted) Конрада Шоукросса — кузов классического автомобиля Lotus, превращённый в кинетическую скульптуру и ранее показанный в Sweet Harmony: Rave Today. Вместе эти работы предлагают комплементарные модели агентности: Капроу зовёт к вмешательству; Шоукросс лишает промышленную форму функции и передаёт её медленному взгляду — превращая машину в вопрос.

Выставка обращается и к самым спорным полям настоящего — наблюдению, автоматизации и этическим трениям искусственного интеллекта. Произведения Чино Мойи и Мэта Коллишоу исследуют, как машины производят, упорядочивают и распространяют изображения, задавая базовый вопрос: что значит делегировать видение системам? Вместо дидактических ответов на первый план вынесен сам аппарат — захват, распознавание образов, дистрибуция — и то, как эти процессы смещают наше понимание мира и друг друга.

Экологическое давление и «вторые жизни» материалов выступают устойчивым мотивом. Bardo Гэвина Тёрка, показанная на фрагментированных стеклянных панелях, читается как медитация о переходе и непостоянстве — достаточно стабильная, чтобы удержать изображение, и достаточно хрупкая, чтобы намекнуть на трещину. Световые работы Олафура Элиассона, Криса Левина и Фрэнки Бойла замедляют восприятие до порога едва различимого, тем самым его обостряя. Параллельно вклады Эдварда Бёртинского, Стивена Паррино, Петера Буггенхоута, Ибрагима Махамы, Ксимены Гарридо-Лекки и Кристофера Ле Бруна рассматривают извлечение ресурсов, остатки и обновление с разных сторон и в несхожих материалах. Кураторская линия остаётся прагматичной: климат и индустрия — не «темы» для иллюстрации, а условия, в которых сегодня создаётся и воспринимается искусство.

20:50 Ричарда Уилсона — одновременно исторический якорь и кульминация переживания. Помещение заполнено переработанным моторным маслом до уровня пояса; неподвижная поверхность зеркально отражает архитектуру с дезориентирующей точностью. Узкий помост ведёт зрителя в пространство, где нарушается ориентировка и растворяются края — линии взгляда будто продолжаются во второй, перевёрнутый зал. После инсталляций во всех трёх прежних локациях Галереи Саатчи работа возвращается здесь в новом контексте, на верхнем этаже: встреча меняется, базовый эффект сохраняется. В этой рамке материал — «нефть/масло» — получает дополнительные резонансы, но произведение ускользает от упрощённых лозунгов. Это урок видения: входить осторожно, фиксировать нестабильность и замечать, как сама перцепция переписывает кажущуюся устойчивость.

Там, где юбилейные проекты часто скатываются к институциональному автопортрету, The Long Now оставляет институцию на заднем плане и выдвигает на первый план произведения. Кураторский каркас Адамс читается ясно, но остаётся лёгким: аргументацию несут сами инсталляции. Текущий статус галереи как благотворительной организации обозначен в практических терминах — доходы от билетов реинвестируются в программы и расширение доступа, — а поддержка De Beers London представлена как патронаж, согласованный с креативностью и инновациями, а не как содержательный диктат.

Список участников подчёркивает межпоколенческий диалог и широту. Помимо уже названных, в экспозиции представлены Оливия Бакс, Джон Каррин, Живаго Данкан, Рафаэль Гомесбаррос, Дэмиен Хёрст, Том Хантер, Генри Хадсон, Мария Крейн, Джефф Макмиллан, Миша Милованович, Райан Моузли, Алехандро Оспина, Стерлинг Руби, Сохилэ Соханвари, Джон Сквайр, Дима Сруджи и Алекси Уильямс Уинн и др. Задача не в закреплении канона, а в показе среза практик, исследующих, как изображения накапливают значение и ценность в публичном пространстве.

Доступ и работа с аудиторией встроены в сам формат. Серия Saatchi Gallery Lates продлевает часы работы и открывает дополнительные входы для публики, которая иначе могла бы пропустить выставку. Билеты начинаются от £10, средства направляются на ключевые направления деятельности институции. На первом уровне параллельно идёт проект в сотрудничестве с Bagri Foundation — Myths, Dreams and New Realities, объединяющий 13 молодых азиатских художников под кураторством Челси Петтитт совместно с командой Саатчи. Это не «спутник», а параллельное исследование вопросов основной экспозиции: идентичности как динамической конструкции, материала как носителя памяти и нарратива как инструмента переосмысления настоящего.

В целом The Long Now использует юбилей не для канонизации прошлого, а для прояснения настоящего времени художественной практики: процесс на переднем плане, участие зрителя приветствуется, системы подвергаются рассмотрению, материалы доводятся до предела. Название функционирует и как описание, и как инструкция. Продолжительность важна — не чтобы отложить срочность, а чтобы удержать внимание достаточно долго для «оседания» сложных работ. Если ценность галереи — в качестве встреч, которые она делает возможными, то задача в сорок лет та же, что и в четыре: собрать объекты, требующие времени, устроить их так, чтобы они говорили сквозь методы и поколения, и доверить зрителю замкнуть цепь.

Даты: The Long Now открыта с 5 ноября 2025 года по 1 марта 2026 года. Saatchi Gallery Lates запланированы на 7 ноября, 21 ноября, 5 декабря и 23 января. Myths, Dreams and New Realities (Bagri Foundation) проходит с 24 октября по 30 ноября. Билеты от £10.