Есть кадры, которые не нуждаются в представлении. Они врезаются в коллективную память и определяют целые эпохи. Обнаженная, объятая ужасом девочка бежит с раскинутыми руками по раскаленному асфальту, а за ее спиной небо пожирает черный дым напалма.
Эта фотография не просто помогла остановить войну; она определила наше понимание боли, невинности и фотожурналистики. На протяжении полувека история этого снимка оставалась незыблемой и неприкосновенной. Нам рассказывали, что молодой и отважный фотограф Associated Press (AP) Ник Ут был там, сделал снимок, а затем спас девочку.
Это идеальная история о героизме и удачном моменте. Но что, если эта история на самом деле — корпоративная выдумка? Что, если глаз, который действительно увидел этот ужас, принадлежал человеку, чье имя было стерто горсткой долларов и западной бюрократией? Документальный фильм «Внештатник: человек, сделавший снимок» призван разрушить этот миф. Это не просто кино, это судебно-медицинское вскрытие исторической памяти. И то, что обнаруживается среди костей прошлого, неудобно, болезненно и глубоко человечно.
Электронное письмо, которое изменило всё
Великие разоблачения редко начинаются с фейерверков; обычно они начинаются с шепота. В данном случае это было электронное письмо. Отправителем значился Карл Робинсон, ветеран фоторедактуры, работавший в сайгонском бюро в самые тяжелые годы конфликта. Тема письма уже предвещала бурю: «Часть 2: Кто на самом деле снял «напалмовую девочку»? 50 лет сокрытия».
Робинсон, десятилетиями носивший груз нечистой совести, решил доверить тайну Гэри Найту, известному военному фотографу. Его рассказ был прост и убийственен: фотография не принадлежала Нику Уту.
По словам Робинсона, приказ поступил сверху, от легендарного редактора Хорста Фааса. Снимок нужно было приписать Уту. Почему? Потому что Ут был штатным сотрудником, «своим», братом другого погибшего фотографа. Агентству нужен был свой собственный герой, а не внешний сотрудник, не «стрингер».
Призраки войны
Чтобы понять эту драму, нужно знать, кто такой «стрингер». В экосистеме военной журналистики это планктон, которым питаются киты. Местные фотографы, водители, проныры, рискующие своей шкурой без медицинской страховки, без фиксированной зарплаты и часто без упоминания авторства.
Расследование фильма приводит нас в Калифорнию, в скромный дом, где живет пожилой человек по имени Нгуен Тхань Нге. Нге не знаменит. Он не выступал перед Папой Римским и не получал Пулитцеровскую премию. Но он с поразительным спокойствием утверждает, что был там. Что именно он сделал этот снимок.
Его рассказ душераздирающий в своей бюрократической банальности. Он говорит, что в тот день после бомбежки вернулся в город и сдал пленку в офис агентства. Западный редактор просмотрел кадры, выбрал один, оставил негатив себе и заплатил за работу. Цена того, чтобы войти в историю, а затем быть вычеркнутым из нее: двадцать долларов и две катушки чистой пленки.
«Я много работал ради этого, но тот парень забрал всё», — говорит Нге на камеру, не со злостью, а со смирением человека, прожившего всю жизнь с правдой, в которую никто больше не верил.
CSI: Вьетнам
Самое увлекательное в этом документальном фильме то, что он не ограничивается словом одного человека против слова другого. Он превращается в технологический триллер. Создатели фильма наняли INDEX, группу судебно-медицинских экспертов из Парижа, для цифровой реконструкции того дня. Гэри Найт описывает этот процесс так, словно фильм «Фотоувеличение» (Blow-Up) встретился с сериалом «C.S.I.: Место преступления».
Используя все доступные фотографии и архивные кадры, они создали трехмерную модель дороги, солдат, детей и фотографов. Рассчитали тени, линии обзора и углы. Результат судебно-медицинского анализа наносит сокрушительный удар по официальной истории.
Модель помещает Ника Ута в позицию, из которой, согласно расчетам, он не мог сделать этот конкретный снимок. Угол, перспектива — всё совпадает с позицией Нге. Кроме того, есть вопрос о камере. Оригинальный негатив имеет технические характеристики, свойственные камере Pentax. Нге использовал Pentax. Агентство утверждает, что у Ута тоже была такая камера, но совпадение позиции и оборудования склоняет чашу весов сомнения пугающим образом.
Институциональное землетрясение
Последствия этих разоблачений оказались сейсмическими. Associated Press, ревностно охраняющее свое наследие, сомкнуло ряды, защищая свою версию и авторство Ута после проведения собственного внутреннего расследования. Для них отсутствие квитанции полувековой давности или абсолютных доказательств является достаточным основанием, чтобы не переписывать историю.
Однако фонд World Press Photo, та самая организация, которая в свое время наградила этот снимок, приняла историческое и радикальное решение. Столкнувшись со «значительными сомнениями» и невозможностью достичь определенности, они решили приостановить атрибуцию премии Нику Уту. Они еще не присудили ее Нге, но отозвали официальное подтверждение. Это молчаливое признание того, что история, которую нам рассказывали, может быть ложной.
Искупление невидимки
Помимо технических деталей и полемики, «Внештатник: человек, сделавший снимок» — это история о человеческом достоинстве. Режиссер Бао Нгуен говорит о том, чтобы дать голос поколению вьетнамцев, которые были маргинализированы, чьи истории были поглощены западной нарративной машиной. Нге — это лицо всех тех анонимных сотрудников.
Кульминация этой истории произошла не в джунглях, а недавно, на кинофестивале в горах Юты. После показа документального фильма Нгуен Тхань Нге, человек-невидимка, поднялся на сцену. Под стоячие овации, с хрупкостью прожитых лет, но твердостью правды, он просто сказал: «Я сделал это фото».
Это стало завершением цикла молчания, длившегося целую жизнь. Этот документальный фильм просит нас не просто усомниться в одной фотографии; он просит нас взглянуть на поля истории, где обитают истинные герои, чьи имена никогда не попадали в титры.
